{jumi [prsnl/av/artcl_home.css]}

Читайте в новом номере:

Философские науки. 2018. № 5

 

Турбовской Я.С. Пора действовать, или Философское осмысление – в жизнь школы!

В статье раскрывается причинная обусловленность методологической и методической несостоятельности современного подхода к использованию формирующего потенциала художественной литературы в учебно-воспитательном процессе. Профессиональное мастерство учителя, в конечном итоге, сводится к тому, чтобы объединить неукоснительное соблюдение требований программы и пробуждение интереса учеников к изучаемому предмету. Понимание литературы как формирующего фактора, способного эмоционально влиять на учащихся, определяет ее включение в содержание школьного образования. Вместе с тем, то, что преподается школе и называется «художественной литературой», в лучшем случае является примитивным набором лингвистических знаний, к самой литературе никакого отношения не имеющих. Литература, не порождающая любви, сострадания, активного эмоционального неприятия или, наоборот, желания поддержать, не раскрывающая неявной сложности социальных и межличностных отношений, не готовящая душу ребенка к бесчисленным жизненным выборам, от которых никому не удастся уклониться, художественной не является. Необходимо рассматривать противоречие между декларируемыми целями и официально определяемыми путями их конкретного воплощения как реалии современного социума, как уже ставшее нормой социальное явление. Представляется, что именно философия призвана стать исходной методологической основой, не только определяющей требования, предъявляемые к каждому учебному предмету, к составителям учебных программ, но и формирующей особую диалектическую культуру, исключающую шаблонизированный примитивизм в жизни Школы. И поэтому, философии предстоит избавить общественное сознание, а в процессе профессиональной подготовки учителя – и самого учителя, от иллюзорной убежденности во всесилии непосредственно преподаваемого предмета, показав и неопровержимо доказав, при каких именно условиях «художественная литература» как учебный предмет может действительно оказать должное воздействие на нравственное и духовное формирование наших детей..

 

Крылова И.А. Проблема выбора стратегии развития России в условиях глобальной нестабильности

Статья посвящена проблеме выбора стратегии развития России в условиях глобальной нестабильности. Как известно, для выработки «Среднесрочной программы социально-экономического развития РФ до 2025 г.» на Экономическом Совете при Президенте РФ обсуждались две стратегии. Первая отражена в докладе А.Л. Кудрина, вторая – в докладе Столыпинского клуба. С.Ю. Глазьевым разработана стратегия опережающего экономического развития. Показано, что отечественная экономика имеет реальные возможности роста, а значит, все предпосылки для опережающего экономического и научно-технического развития страны и высокого уровня жизни населения. Однако реализация на практике национальной стратегии развития России невозможна без продуманной государственной социально-экономической политики, правильного использования имеющегося в стране научно-технического потенциала, а также без решения острейших внутренних проблем, которые представляют угрозу экономической и национальной безопасности. Сделан вывод, что в условиях нынешнего обострения военно-политической напряженности в мире, связанного со сменой технологических и мирохозяйственных укладов, нарастания агрессивности США и ужесточения западных санкций от выбора национальной стратегии развития зависит суверенитет, само существование и будущее России.

 

Диев В.С. Рациональный выбор в условиях риска: методологические и ценностные основания

В работе представлена методологическая позиция автора, заключающаяся в том, что риск всегда связан с субъектом и решениями, которые тот принимает. Риск – интегральный показатель, сочетающий в себе оценки как вероятностей реализации решения, так и количественных характеристик его последствий. Интеграцию этих оценок осуществляет субъект, выбирая ту альтернативу, которая наиболее полно соответствует его целям, оценкам и системе ценностей. Рассмотрены результаты исследований А. Тверски и Д. Канемана, которые показали, как объективная ограниченность когнитивных возможностей человека, прежде всего, оперативной памяти, скорости восприятия, переработки информации и т.п., влияет, а зачастую и определяет поведение человека, и является основой ошибок, противоречий и нелогичностей в процессах принятия решений. Рациональный вывод, который можно сделать на основании изучения реальной практики принятия решений в условиях риска, заключается в том, что при анализе этих процессов необходимо учитывать нерациональность человека. Каждый индивид имеет собственный набор ценностей и реагирует на ситуации риска в соответствии со своими предпочтениями, поэтому реальное поведение человека в таких условиях зачастую далеко от «идеального». Обоснован тезис о том, что принятие решений в условиях риска должно быть сознательным выбором, базирующимся на рациональных основаниях. При этом нормативные модели принятия решений служат ориентирами и методологической основой действий для человека, стоящего перед трудной проблемой выбора.

 

Данилов А.Н. Мир не погибнет…

В статье рассмотрены некоторые аспекты качественных системных перемен, проявляющихся в глобальной нестабильности, неадекватности существующих систем управления, в перманентном стремительном развитии кризисных состояний с непредсказуемыми последствиями, в утрате духовных опор общества, искажении ценностных ориентаций и традиций, размывании идеалов, смене нравственного образца героев, светлых устремлений и помыслов, отчасти – в утрате веры. Силовое противостояние в мире достигло высокого уровня. Запад в своем развитии теряет привлекательность, не видит перспективы и не знает, что предложить миру. Нельзя не извлекать уроки из собственной истории: необходимо сохранять преемственность в государственном строительстве; цель, в виде идеи, теории, смысла, нравственного примера должна объединять большинство населения; недопустима фальсификация прошлого, разрушение послевоенного равновесия в мире, чтобы основным регулятором, мировым судьей в глобальном масштабе вновь стала военная сила.

 

Вдовина Г.В. Антонио Мильян-Пуэльес и легкая проблема сознания

В статье рассматривается книга испанского философа Антонио Мильян-Пуэльеса (1921–2005) «Структура субъективности», принадлежащая к области философской психологии. Общий подход Мильяна к теме и способ ее представления вписываются в основной тренд испанской философии периода франкизма и разделяют ее общие характерные черты. Говоря более конкретно, эта философия, во-первых, использует понятийный и терминологический ресурс схоластики и, во-вторых, пользуется методом феноменологической дескрипции с целью обретения доступа к онтологическим основаниям реальности. Субъективность Мильян понимает как особый род сущего – живое сущее, которое служит субъектом для своих собственных актов. Трактуя функционирование живого на основе аристотелевско-схоластической дистинкции «потенция / акт», Мильян-Пуэльес утверждает необходимую составленность, структурность субъективности. Главные темы книги Мильяна таковы: 1) базовую структуру субъективности образует соединение тела и сознания, субъективность не есть чистое сознание; 2) субъективность не может быть полностью прозрачной для собственного сознания; 3) субъективность фундаментально призвана к интенциональному трансцендированию, 4) но в трансцендировании она одновременно осознает и коннотирует саму себя.

 

Чикин А.А. Александр Пфендер и новая наука о воле

Статья написана с той точки зрения на историю философии, которая постоянно ищет контекста для великих имен и ассоциированных с ними философских концепций. Так, исследователь феноменологии Гуссерля не может пройти мимо того факта, что феноменологией занимались еще до выхода «Логических исследований» мюнхенские психологи, самым заметным из которых был Теодор Липпс, а первой феноменологической работой можно считать работу его ученика – «Феноменологию воли» Александра Пфендера. Задав вопрос о том, насколько эта феноменология отвечает критериям философской дисциплины, которую разрабатывал Гуссерль, исследователь уже встает на путь к более полной исторической картине. Актуальным Пфендера сегодня делает следующая отличительная черта его философии. Он старается не использовать традиционную терминологию, а, исходя скорее из обыденного языка, выстроить терминологию в процессе написания работы. Эта близость с философией обыденного языка может оказаться ключевой для интерпретации феноменологического движения в целом. Философия, оттесняемая из области психологии новыми эмпирическими науками, обращается к поискам способа выражения, понятного для любого человека, будь то академический гуру или инженер. Поэтому феноменологию следует понимать как такую философскую науку, которая ищет новый язык для решения старых задач философии, иногда путем снятия остроты таких противоречий, как идеальное и реальное, тело и душа и т.п. Подход Пфендера оказал значительное влияние на мюнхенскую феноменологию и на феноменологию в целом, а проведенный им анализ воли и мотивации не имеет себе равных в современной мысли и может быть полезен каждому, кто все еще видит загадку в субъективной стороне побуждения к действию.

 

Hackett J.E. Continuities of Pragmatism, Settling Metaphysical Disputes and the Analytic-Continental Divide. Part I.

Статья посвящена истории прагматизма. В ней утверждается, что классический прагматизм, неопрагматизм и современный прагматизм имеют тематическую преемственность. Эта преемственность может быть в целом охарактеризована как интеграция теории и практики: опыт определяет содержание теории, и деятельность направляет формирование знания. Тезис о преемственности имеет четыре следствия. Прагматисты изучают отношения людей в связи с процессуально-ориентированной и эволюционирующей концепцией природы. Прагматисты отказываются рассматривать убеждения как пропозиции, отображающие независимую от нас и фиксированную реальность; их истинность вытекает из привычек, порождаемых убеждениями. Прагматизм исходит из открытости к возможностям, поскольку наша связь с миром опыта опосредована множеством отдельных интересов, интеллектуальных историй, различных лингвистических и дискурсивных практик. Прагматисты сосредоточены на социальных и политических проблемах, с которыми ежедневно сталкиваются люди. В статье также рассматривается, как Джеймс понимает термин «метафизика» в связи с его утверждением, что прагматизм является методом разрешения «метафизических споров». Экзистенциальный плюрализм Джеймса подразумевает максимизацию возможностей, удовлетворяющих всех в наибольшей степени, не препятствуя и не нанося ущерба чужой способности приобщиться к богатому и новому миру. Автор анализирует подход Тодда Мэя к аналитическо-континентальным противоречиям и заключает, что если эти противоречия разрешать на основе концепции опыта Джеймса, то онтологический плюрализм является наилучшим решением, и эта приверженность к плюрализму подразумевает преодоление тех исключающих практик, которые философски «легитимируются» существующим аналитическо-континентальным противостоянием.

 

Кирьязев О.В. Догматический аудит

В статье дается критический анализ генезиса святоотеческой мысли периода семи Вселенских соборов, на которых были сформулированы основные, тринитарные, христологические и мариологические догматы. Автор показывает, что, несмотря на заимствованную у эллинского любомудрия терминологию, отцы церкви так и не смогли перейти «от мифа к логосу», ограничившись лишь богослужебными формулировками, необходимыми для богослужебной практики и окормления церкви. Богатство возможностей персоналистического дискурса, который предоставлялся христианской «Благой вестью», так и не было выявлено во многом потому, что христианство стало государственной идеологией, а не живой персоналистической мыслью. Более того, во времена становления церкви с монархической церковной иерархией произошел прямой откат от персоналистического дискурса в сторону религии закона, классическим образцом которой был протоиудаизм. Так Христа распяли вторично.

 

Антонов К.М. Психология религии в русской религиозной мысли: к постановке проблемы

В статье анализируются основные моменты становления традиции психологической рефлексии о религии, сложившейся в светской русской религиозной мысли. По мнению автора, подход к анализу религии в психологических терминах сложился в русской мысли под влиянием 1) немецкой классики с ее тематизацией проблемы сознания; 2) романтизма, осуществившего реабилитацию религии и одновременно локализовавшего ее в сфере чувства. Автор анализирует три этапа (шага) этого развития. Первый как своего рода предыстория представлен П.Я. Чаадаевым и славянофилами (И.В. Киреевским, А.С. Хомяковым, Ю.Ф. Самариным). Здесь вводятся понятия «работа сознания», «вера», «личное откровение». Второй – Вл. Соловьевым, его учениками и рядом других мыслителей различных философских направлений, творивших главным образом в последней четверти XIX в. Здесь вводятся развернутые описания историко-религиозного процесса в психологических терминах. Третий период охватывает начало XX в. и связан с усилением влияния таких течений зарубежной мысли как неокантианство, философия жизни, феноменология и др., а также «психологической прозы» в русской литературе. Здесь развивается психологическая интерпретация индивидуальной религиозной жизни в форме литературной и/или художественной критики. В статье описываются методологические новации и основные результаты, достигнутые русскими мыслителями в рамках психологического осмысления религиозной проблематики. Основной тенденцией автор считает нарастание эмпиричности и историзма, переход от абстрактных философских схем к сложным техникам интерпретации конкретного исторического материала.