ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА
В КОНТЕКСТЕ ВРЕМЕНИ
  Метаморфозы философии  
ПРОБЛЕМАТИЗАЦИЯ ВРЕМЕНИ
В ФЕНОМЕНОЛОГИИ Э. ГУССЕРЛЯ И РАННЕГО ХАЙДЕГГЕРА
Е.В. ФАЛЁВ

 

Аннотация
После того, как Ф. Брентано в европейской философии вновь обратился к вопросу о происхождении сознания времени, Гуссерль и Хайдеггер предложили два варианта конституирования временности как особой формы организации нашего опыта. В статье рассматриваются оба эти варианта, а также основные проблемы, возникающие в связи с отрицанием «исходного» характера времени для нашего опыта.

Ключевые слова: Хайдеггер, экзистенциальная дедукция, фундаментальная онтология, Забота, Присутствие, пространство, время, кайрологический.

Summary
After F. Brentano raised once again in European philosophy a question about origins of our time-consciousness, Husserl and then Heidegger proposed two versions of constituting time as a special form in which our experience is being organized. The article considers both of the versions and also the main problems appearing if one denies time being primordial to our experience.

Keywords: Heidegger, existential deduction, fundamental ontology, care, presence, space, time, kairological.


Фалёв Е.В. Проблематизация времени в феноменологии Э. Гуссерля и раннего Хайдеггера // Философские науки. 2014. № 2. С. 132 – 143.

Falev E.V. Making Time a Problem in Husserl’s Phenomenology and in the Early Heidegger // Russian Journal of Philosophical Sciences. 2014. № 2. P. 132 – 143.

 

 

 

Я могу также напомнить вам в связи с этим, что время есть нечто, всецело созданное нами самими. Одна краткая минута чрезвычайной агонии может показаться даже на Земле вечностью одному человеку, другому, более счастливому, часы, дни и иногда целые годы могут показаться пролетающими, подобно краткому моменту, и что, наконец, из всех чувствующих и сознательных существ на Земле человек есть единственное животное, сознающее время, хотя это и не делает его ни счастливее, ни мудрее.
Чаша Востока.
Избранные письма Махатм

 

Дедукция времени является первой и самой насущной задачей после того, как осознана необходимость критической дедукции основных форм нашего опыта1. Время, с одной стороны, является всеобщей формой явлений опыта и в качестве судьбы довлеет над всем человеческим существованием. Но, с другой стороны, это наиболее субъективная из форм опыта, поскольку течение времени, его скорость воспринимается по-разному не только разными людьми, но и одним человеком в разном возрасте и даже в разном настроении.

В последние годы проблеме времени посвящается огромное количество исследований как в физике, так и в философии, а также междисциплинарного характера. В дискуссии участвуют крупнейшие физики современности – И. Пригожин, С. Хокинг, Р. Пенроуз и др. Современная наука вплотную подошла к пониманию производного характера времени2 и, соответственно, к задачам а) поиска более фундаментальных категорий реальности и б) дедукции наших (научных и обыденных) представлений о времени из этих более фундаментальных категорий. Часть ученых продолжает мыслить в рамках «геометрической парадигмы», в которой пространство считается наиболее фундаментальной характеристикой объективной реальности. Эта парадигма восходит к Декарту и Ньютону, а в конечном счете к Пифагору и Платону, последнему приписывается изречение «При создании мира Творец геометризировал». В этой парадигме время должно быть дедуцировано из тех или иных свойств пространственных объектов или процессов. Однако часть ученых уже пришла к осознанию того, что «время не может возникнуть из невремени»3, т.е. из чего-то совершенно вневременного, например, абстрактного пространства.

При Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова много лет работает Российский междисциплинарный семинар по темпорологии, которым, в свою очередь, был основан Web-Институт исследований природы времени. Участник этих исследований, руководитель лаборатории-кафедры «Темпоральные модели реальности» Александр Михайлович Заславский в программной статье «Время, сознание, пространство», основываясь на «философии процесса» А. Уайтхеда, предлагает общую модель «физики событий», в которой «пространство предлагается рассматривать не в виде некоей объективной реальности, существующей независимо от какого-либо наблюдателя, а, напротив, в виде конструкции, создаваемой его сознанием»4, а время интерпретируется как «экспансия событий в наблюдаемой реальности». При этом философия процесса не ставит вопрос о природе своей первой категории, «событие», и о том, чем обусловливается его целостность. Как раз на эти вопросы может помочь ответить хайдеггеровская дедукция времени.

В своей фундаментальной онтологии Хайдеггер опирается на феноменологическую дедукцию времени у Гуссерля, а тот, в свою очередь, на психологическую дедукцию у Ф. Брентано. Брентано не включил эту дедукцию ни в одну из своих опубликованных работ, но Гуссерль ссылается на его лекции. Брентано первым попытался возвести наше представление времени, временности к неким более изначальным данностям нашего опыта. Основным элементом его дедукции является понятие первичных ассоциаций – связей, устанавливаемых «фантазией» между моментом «теперь» и прилегающими к нему моментами прошедшего. Фантазия при этом присоединяет также особое новое качество «прошедшести» к ассоциируемым представлениям, равно как и качество «будущности» к представлениям ожидаемым.

Гуссерль, как впоследствии и Хайдеггер, следует за Брентано в том, что ищет для представления о времени и временности явлений опыта возможности возвести их к неким более изначальным данностям соответственно восприятия и экзистенции. Однако уже Гуссерль выходит за рамки психологического объяснения, показывая недостаточность и противоречивость дедукции Брентано5. Главная его ошибка состояла, по Гуссерлю, в том, что он все же «по умолчанию» приписывал временность самим объектам, сознание же само по себе не является у него темпоральным. Другими словами, Брентано в целом остается внутри «естественной установки», хотя именно он подготовил почву для перехода исследования к следующей, феноменологической установке.

Гуссерль поставил перед феноменологией задачу «критики разума» в кантовском смысле уже в 1905 г., когда он, по его собственному свидетельству, открыл для себя метод феноменологической редукции. И первой же его крупной работой в русле этой задачи стала критическая дедукция времени в «Лекциях по феноменологии внутреннего сознания времени»6. Вопрос о сущности времени Гуссерль понимает как вопрос о «происхождении времени»7. Он подчеркивает, что вопрос о «происхождении» не психологический, а гносеологический. Мне кажется, что сам термин «происхождение» в этом случае не слишком удачен, так как, во-первых, подразумевает психологические или иные конкретные процессы, и во-вторых, предполагает уже некое более высокое «время», в котором могло бы развертываться происхождение. Термин «дедукция» лишен обоих этих недостатков, поэтому мы будем использовать его.